Валентин Иванович открыл один глаз.
Откуда-то снизу шел противный назойливый звук. Валентин Иванович бережно
повернул голову набок, чтобы посмотреть на источник шума. На полу по
игрушечной железной дороге наматывал круги миниатюрный поезд.
Чуть поодаль стояла клетка с попугаем. Птица пощупала морщинистой лапой
клюв, затем гаркнула: «Петррруша хоррроший!» и укоризненно посмотрела на
Валентина Ивановича, как бы намекая, что не все могут сказать про себя
то же самое.
За клеткой лежали коньки, футбольный мяч и велосипед «Кама». В углу под
самый потолок аккуратными пачками были сложены купюры. Валентин Иванович
открыл рот и второй глаз. Рубли. Советские. Что это значит? Вчерашние
события в голове почти не сохранились.
Под елкой кто-то вздохнул. Валентин Иванович сфокусировал взгляд и
вздрогнул – на него таращила глаза траченная жизнью тетка в бикини.
Что-то неуловимо знакомое проступало в чертах ее лица. Валентин Иванович
напрягся, и в памяти всплыл давний образ. Светка Первухина,
одноклассница, объект мальчишеских грез. Валентин Иванович слабо помахал
рукой. Тетка издала трудноповторимый горловой звук и отключилась.
Мечтал ведь когда-то получить ее на Новый год в качестве, так сказать,
подарка. В купальнике, с распущенными волосами, эх! Не тетку, конечно, а
ту Светку, школьную. И попугая загадывал под бой курантов, кстати. И
железную дорогу, и «Каму»…
Тут Валентин Иванович вспомнил, как вчера, возвращаясь от Матвеевых,
схватил за грудки какого-то бородатого мужика в красной шубе и надрывно
орал ему в ухо: «Имейте совесть – выполните просьбы за прошлые годы!».
Выполнил, получается, хе-хе… Рубли только, дурак, советские
материализовал. И квартирка, скажем прямо, убогая. Что уж так-то?
Валентин Иванович подошел к маленькому оконцу и выглянул на улицу.
Посреди бесконечной снежной равнины стоял столб с табличкой, на которой
было написано: «Станция «Восток». Валентин Иванович похолодел.
Антарктида, мать ее! Романтики захотелось в пятом классе, суровых
научных будней в полярную ночь!
Тут в голову Валентина Ивановича стылой змеей вползла совсем страшная
мысль. Он подскочил к висевшему на стене крошечному зеркалу и посмотрел
на свое отражение. Из зеркала на Валентина Ивановича дико глядела
Анджелина Джоли. «Я ж пьяный тогда был, я же пошутиииии…», — он рванул
на себе одежду и оголил изящно очерченную грудь. Уже слабо соображая,
стащил брюки… «Аааааааааа!!!» — заорал Валентин Иванович, затем, саданув
дверь плечом, вывалился наружу и побежал, диссонируя со снегом красивой
загорелой попой.
(с) 
tunser
