– Дима, пора домой, – громко крикнула женщина
во двор из окна третьего этажа одного из многочисленных и так похожих
друг на друга домов по улице Белы Куна, что в Ленинграде.
– Мам, ну
еще чуть-чуть! – послышался из песочницы крик в ответ. Неожиданно теплый
октябрь еще позволял играть ребятам в машинки.
– Какое чуть-чуть, темно уже совсем! – вновь эхом по двору пронесся женский голос.
Мальчишки начинали смеяться над стремительно краснеющим Димой.
– Вчера в это время было еще светло, – крикнул он в окно свой последний аргумент.
–
Часы то перевели, внучок, – вместо матери ответила ребенку бабушка,
сидящая на лавочке около песочницы. – Зимнее время теперь. Вот и темно
уже.
Спустя несколько минут маленький Дима уже понуро шел в сторону
подъезда, что-то бурча себе под нос. И только ветер мог разобрать его
слова.
– Вот как стану главным в стране, – бормотал он, – так и отменю сразу это дурацкое зимнее время.
