Сюпрюк наш героический, вернувшись поутру с ратного подвига, покушали
вкусно, попили сладко, подсели к жене, обняли её, поцеловали в щёчку,
погладили по коленке, и елейным голосом произнесли: - Кусечка, я уже говорил, как сильно я тебя люблю? Жена сразу зарделась, разомлела, в улыбке расплылась и молвит кокетливо: - Нет, не говорил. - Да? - удивился сюпрюк, почесав затылок. - Странно. А кому ж я это говорил-то? ***
Сейчас приехал в гости мой младший братец. Расселся на моей кухне как
король на именинах и завёл речь о преимуществах многожёнства.
Капает, стало быть, мужу моему на мозг. Вот, дескать, как прекрасно было
бы, кабы дало нам государство возможность четырёх законных супружниц
иметь: две жены с восьми до пяти батрачат, деньги в дом приносят, а ещё
две дома сидят - стирают, убирают, обед готовят, детям жопы подтирают.
Ты домой пришёл, а они уж ждут, в рядок выстроившись - нарядные,
красивые, улыбающиеся. Рады тебе. Одна с тебя куртку снимает, другая -
ботинки, третья уже тапочки несёт, а четвёртая "Коммерсант Дейли" вслух
читает. А потом ты отужинаешь сытно, и можешь выбирать, с которой нынче в
постель ложиться. В какую пальцем ткнёшь - та и твоя сегодня. А можешь
ведь и двумя пальцами одновременно ткнуть. А можешь и просто рукой
махнуть небрежно, и сразу с четырьмя завалиться. Я говорю: - Запястье не вывихни, когда махать-то будешь. А маленькое говно уже в роль вошло, куда там. Отмахнулся от меня, как от назойливой мухи - типа, женщина, знай своё место.
Ну что я вырастила, боже мой? Ведь недавно ещё говнюка с ложечки манной
кашей кормила и подгузники сраные ему меняла. А поди ж ты, какой
падишах вырос. Нет, думаю, пора этот монолог пресечь. Покуда он мне тут взвод ятровок не приволок. Достала из ящика овощи, говорю:
- Так, один эмир бухарский чистит картошку, другой - лук и морковку.
Когда закончите, помоете посуду, вынесете мусор и протрёте пол на кухне.
И всё это - в темпе бранля башмачников, я два раза повторять не буду. Молчавший до этого времени муж обнял младшенького братика за плечи и произнёс: - А прикинь, Серый, если бы их было четыре...
