Лебедев легко поднялся с кресла, подошел к
шкафу, отпер ящик, достал пачки «Мальборо» и «Салэма», принес все это на
столик, подвинул Костенко:
– Я лично предпочитаю «Салэм», все таки ментол, какая никакая, а польза горлу, способствует отхаркиванию.
– Фарцовщики снабжают?
–
Как понимаете, в силу своего прошлого, никаких противозаконных шагов я
не предпринимаю, с фарцовщиками не связан… Мне платят пенсию. В валюте…
Как никак, я был офицером немецкой армии…
– «Русская освободительная армия» Власова – военные преступники – при чем же здесь пенсия из ФРГ?
–
А – порядок, гражданин полковник. Я ненавижу немцев, люди казармы,
проиграли выигрышную партию, но один из наших шефов, большой патриот
России, Хайнрих Вильфредович Луиг, адъютант шефа русского отдела
Гиммлера, генерала Бискупского, говаривал: «Дети, я разбит надвое –
между Россией, где рожден, и кровью, которая течет в моих жилах, поэтому
мне русский хаос тоже чем то мил – вольница, степи, удаль, но у немца
учитесь порядку, дети; порядок – матерь удачи…» Сейчас, между прочим,
держит отель на Балтике. Так вот, порядок есть порядок, они мне,
болваны, и переводят валюту за службу. Меняю на сертификаты, балуюсь
голландским табачком, французскими винами и подарками для женщин: имею в
виду меховые сапоги…
Юлиан Семёнов, "Противостояние"А вот интересно, реально такое было или Семёнов выдумал?
