| Моя приятельница Ю. славится нетривиальностью мышления и поступков. Недоброжелатели склоняются к слову «неадекватность», но они просто не в силах проследить за молниеносной и зигзагообразной логикой Ю.. Данные особенности накладываются на целеустремленность и безумную жажду деятельности, в результате получается некий смерч, с бешеной скоростью проносящийся над мирными поселениями и засасывающий в свою воронку ближних и дальних. О разрушениях и прочем умолчу, ибо и так понятно. Ю. способна утром проснуться, посмотреть на стенку, решить, что ей не нравятся покленные два месяца назад обои, через час их содрать, через три закупить новые, к вечеру оклеить этими комнату новыми, а ложась спать окончательно сообразить, что предыдущие лучше гармонировали с обивкой кресел. Как-то летом она позвонила мне и велела немедленно ехать к ней, потому как дело не терпит отлагательства. Попытки отвертеться не прокатили, мою жалкую оборону Ю. крушит не притормаживая, примерно как танк Т-95 «Черный орел» на полном ходу способен проутюжить вражеские окопы, грозно рявкая 152-милиметровой пушкой, дабы обозначить перед еще не проутюженными врагами свое присутствие и скорое к ним пришествие. Мне очень нравится определение из дамских романов - «томимая предчувствиями». Так вот томимая невнятными, но нехорошими предчувствиями я потащилась к Ю. Они меня томили не напрасно. Ю. воодушевленно мне объявила: - Я своих мужиков сплавила к свекрови, чтоб под ногами не путались, и сейчас мы с тобой передвинем пианино! Я не отношусь к хрупким хризантемам, за всю свою нежную хризантемскую жизнь не поднимавшим ничего тяжелее косметички, но вот тут речь у меня отняло надолго. - Элементарно, не дрейфь. Сало я уже купила. Ну что ты уставилась? Шкурка сала подкладывается снизу и – фьють! – оно само скользит по полу, только направление задавай. Да не сало! Пианино заскользит, все тебе разжевать надо. Теперь представьте. Тополиный пух, жара, июль (с), восемь вечера, и две идиотки, никогда не занимавшиеся пауэрлифтингом и пытающиеся приподнять пианино, чтоб сунуть снизу шкурки. За час справились. Еще час ушел на вытаскивание и подсовывание не щетиной, а салом к полу. К удивлению Ю. пианино стояло как вкопаное и скользить белокрылой яхтой по морской глади явно не собиралось. - Надо навалиться посильнее, давай-давай, не отлынивай. И – раз! И – два! На счет три пианино рухнуло. Хорошо хоть не на ноги. Что удивительно, от него отлетели всего лишь пара щепочек, крышка, несколько клавиш да глухо застонали струны. Раньше даже музыкальные инструменты делали с двойным запасом прочности. А я вспомнила еще одну фразу из упомянутых романов: « в ее душе разгоралось темное пламя отчаяния и ненависти». - Ой, ой, какие мы нежные! Не дрейфь, счас мы его поднимем. Не, сами не подымем. Так, стой тут, я счас выскочу, кого-нибудь найду. В тот вечер грустный жребий выпал не мне одной. Милицейский патруль в составе двух служивых и большой мрачной собаки смог бы отбиться от Ю., только применив табельное оружие по назначению. Да, кстати, не говорите мне, что страшно далека наша милиция от народа, это неправда, смотря какой народ. Потные милиционеры толкали пианино, Ю. руководила, а я пыталась удержать потерявшую всякий служебно-розыскной облик собаку, на чью долю такие развлечения выпадали, видно, крайне редко, и она от счастья носилась с громким гавканьем и конским топотом по всей квартире, сметая по пути стулья и напольные вазы. В половине двенадцатого пианино передвинули. Как раз снизу прискакали две нервные соседки. Но скандала не случилось. Та, что постарше, заглянула в комнату и с удовлетворением сказала: - Ага, так милицию уже вызвали?! - Мальчики, - обратилась к взопревшим милиционерам Ю., - спасибо вам большое, будете в нашем дворе, заходите, посидим, чайку попьем, отдохнете хоть от вашего патрулирования. Мальчики переглянулись и страшно заторопились. Было очевидно, что больше они в этот двор ни ногой. Собака же наоборот - уходить не хотела, так как последние двадцать минут для ее сдерживания я задействовала мощный материальный сосисочный стимул. В общем, когда все стихло, Ю. критически осмотрела учиненный разгром, в смысле изменившийся дизайн, и произнесла: - От черт, надо было вон туда, вместо шкафа, а шкаф – в прихожую. Ну ладно, это уже на следующей неделе.
http://drevo-z.livejournal.com/105487.html
| 
