Однажды подруга Ната опрометчиво (как почти сразу выяснилось) сказала другу Игорьку - тонкому, высокому, с чистым лицом и большими серыми глазами:
- Ты похож на Леля.
- На кого? - переспросил Игорек.
- Ну на Леля. На пастушка, - Ната с тревогой вглядывалась в лицо Игорька, на котором отпечаталось явное непонимание момента.
- А?.. - задал неслучившийся Лель уточняющий вопрос.
Ната решила, что над ней глумятся. Причем не только над ней, но и над святым - над классической литературой! Вспомнив, видимо, что закончила сильно углубленную школу г. Пушкина (кроме которого, как известно, "нам целый мир чужбина"), она выпрямилась во все свои 158 см и злобно топнула ножищей 33-го размера.
- Островский, блядь, - повысив голос, пропела она. - "Снегурочка", нахуй! Понял?
- Нет, - робко отвечал Игорек, глядя на нее с высоты своих почти 200 см.
- Пастушок, блядь! - почти прокричала Ната. - С дудочкой, нахуй!
Игорек подавленно молчал. Немногочиленные зрители тихо рыдали по углам кухни. Ната завелась не на шутку.
- "Снегурочка", еб твою мать! Островский, в пизду! Пастушок, блядь! С дудочкой, нахуй! - зверела она все больше и больше. - Пов-тор-ря-ю: пастушок, блядь!!! С дудочкой, нахуй!!!
Не помню, на какой по счету "дудочкенахуй" я сломалась и попросила прекратить общую экзекуцию. Я не знала, что самое страшное еще впереди...
Игорек позвонил мне тем же вечером. Он был очень осторожен и старался обходить тему Леля. Но, в конце концов, собравшись с духом, спросил то, что после первого глотка воздуха, который мне удалось набрать в легкие, обессмертило его в моих глазах:
- Кэт, - мягко произнес он. - Я, конечно, все понял. Ну там пастушок, блядь, дудочка, нахуй... Но скажи, пожалуйста, при чем здесь "Как закалялась сталь"?..
