Оба-на!!!

На мой взгляд, блогер, трибун, политик Навальный пока явно интереснее, чем Навальный-идеолог. Но подождем с общими суждениями до окончания переписки между двумя популярными людьми и лидерами оппозиции.

Хотелось бы себе позволить только реплику по поводу имперского или национального государства. Навальный отвечает, на мой взгляд, на этот вопрос уклончиво или просто не очень осмысленно. Тем не менее, он противопоставляет национальное государство имперской модели (почему-то XIX века). Точнее, между строк звучит следующее: Россия, которую мы потеряли уже была, коммунисты были и демократы попробовали – НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ. Точнее - всему свое время. И вот настало время национального государства, по европейскому образцу. (Хотелось бы сразу задать вопрос – Федеративная республика Германия – национальное государство?)

По мне так обе эти модели – и имперская и национальная - ПСИХОЛОГИЧЕСКИ опасны. Почему вообще надо говорить в этих терминам, оперировать именно этим понятиями? Разве недостаточно вести разговор просто о достойном, благополучном государстве, где ее гражданам живется свободно и благополучно?

Ведь очевидно, что понятия «империя», «национализм» (здоровый или больной) ассоциируются с экспансией и рознью, с шовинизмом и нацизмом. И эти ассоциации не надуманы, почва для их материализации вполне готова. При всех благих намерениях.
И, к слову, «имперцы» никогда не отказывались от национализма, при всей своей «наднациональной сущностью», а «националисты» - от сильного, имперского государства, где «русский» - это всякий, кто любит Россию. И только остальные – «чурки» и «хачики». Так что попытки завернуть имперское сознание в националистскую начинку давно и небезуспешно делаются.

Позволю себе заметить по этому вопросу, что русский человек - националист лишь в минуту слабости, его нормальное состояние имперское. Он идентифицируют себя в первую очередь все-таки с империей, а не со своей национальностью, которой часто просто жертвует. И то, что сейчас маятник качнулся в пользу национальной идентификации русских, есть результат распада советской империи, признак той самой слабости, но и симптом возможно тяжелой и опасной болезни.
Население России – это, в подавляющем большинстве, имперские дети, которые никак не могут вырасти. Их не интересуют причины, их всегда возмущают факты и последствия. Ибо инфантильно-имперское сознание отличает предельная историческая небрежность и склонность к мухлежу. Имперские дети никак не могут уразуметь, что расширение границ их страны не связано напрямую ни с ее величием, ни с их благополучием. Их воспитали так, что чем больше, тем лучше. Но они радеют не корысти ради, а потому, что «за державу обидно». Для них размер по-прежнему имеет значение и более важен, чем качество жизни. И все эти властные «евразийские» эрзацы последнего времени придумываются тоже не на пустом месте. Подавляющее большинство людей озабочено лишь величием страны, под которым понимается отнюдь не гражданские свободы и даже не сытая жизнь.

Наши люди в массе своей испытывают унижения, если у них что-то забирают. Лучше сами отдадут. Подарят. Даже если это и не их. С другой стороны, имперские дети, как и положено детям, наивны и простодушны. Ими легко манипулировать. И они готовы раз за разом снова верить тем, кто их уже обманывал.
Имперские дети не чувствуют вины, а если и чувствуют, то никогда в этом не признаются. Их имперское «детское» сознание всегда зиждется на благородных мотивах: или кого-то от чего-то защитить, или освободить. Но чем больше экспансия (под любым предлогом), тем более хиреет народ. Россия давно вышла за пределы своих возможностей. А нация есть нечто, имеющее свой оптимальный размер, как говорил историк Михаил Гефтер. Получилось: пространства больше, а свободы меньше. Это заметил еще Ключевский, который связывал разрастание «лоскутной» российской империи с потерей русским народом свободы и гражданских прав. Территориальное расширение государства шло в обратно пропорциональном отношении к развитию внутренних свобод. Роковой парадокс: величие государства достигается за счет усиления рабства населения. Россия могла переварить себя саму, только посадив на хлеб и воду.

И вот тогда кажется, что есть другая спасительная идея – национальная. Но в наших ментальных обстоятельствах это лишь обратная сторона медали. Вопрос, на мой взгляд, состоит не в том – империя или нация, а в том - или достойная, как у всех, человеческая жизнь в рамках объединенной Европы или жертвенность «особого пути». То есть вопрос лежит в плоскости приоритета ценностей, вообще в ценностях, а не в популистских спорах о геополитических понятиях.

lev_56