Двадцать
пять лет тому назад, в городе Львове, существовала одна, на безрыбье,
дико популярная ТВ программа о городских хулиганах, алкоголиках,
«несунах», ну и вообще - о тех кто подтормаживал перестроечное
ускорение. Теперь я уже и не вспомню, было ли у нее название? Скорее
всего - какое-то было. Руководитель программы - Павел Богданович, он
же ее бессменный ведущий, все время хотел привнести в передачу
какого-то драйва и серьезного криминала, ему до смерти надоели сюжеты об
украденных с «Керамзавода» унитазах, о буднях вытрезвителя, или
сорванных с городской клумбы тюльпанах: - "Мы находимся в седьмом
отделении милиции, позади меня вы видите Ольгу Николаевну Трущак,
контролера готовой продукции завода «Полярон» Гражданка Трущак, под покровом ночи сорвала более десяти тюльпанов у памятника Ивану Франко, за что и была задержана"
Далее ведущий вешал мхатовскую паузу, изображал титаническую работу мозга, о судьбах страны и задумчиво выдавал умнейшую мысль: -
«Я вот тут подумал, товарищи – а не потому ли Ольга Николаевна Трущак
работает контролером на заводе, что не может контролировать свои
собственные поступки?...»
Короче, все это было довольно мелко и не спасали даже мудрые мысли звучащие в кадре.
Павел
Богданович мечтал о серьезных делах: жестоких разбоях, грабежах, ну, в
крайнем случае -изнасилованиях, а главное, чтобы снимать программу не
только в милиции или зале суда, а непосредственно в момент преступления,
ну, на худой конец – сразу после. И вот однажды нам повезло - знакомый капитан милиции позвонил среди ночи Павлу Богдановичу и сказал: -
Собирай своих орлов, тут у меня квартирная кража, если успеешь, то
сможешь снять, как мы работаем на выезде. Это на улице Ленина, в районе
танка. Шеф моментально всех обзвонил - это был его звездный час, еще
бы, настоящая опергруппа на настоящей квартирной краже. Через час мы
были уже на месте, разматывали кабели и устанавливали камеры (Ваш
покорный слуга работал в той съемочной группе скромным «светлячком»)
В
конце-концов, сюжет получился весьма боевой, правда, не такой лютый,
как мечтал шеф, но все же гораздо живее, чем о каких-то вялых,
подло сорванных тюльпанчиках: - «Мы находимся в самом центре событий,
позади меня окна только что ограбленной квартиры. Вы слышите
приближающийся вой сирены? Это подоспела опергруппа. Поспешим же за
ними, и вы, дорогие друзья, сейчас своими глазами увидите их нелегкую
работу по раскрытию этого страшного преступления»
Затем пару
правильных слов сказал капитан, а в конце сюжета, на закуску, мы
показали воющего от бессильной злобы, самого потерпевшего - хозяина
квартиры. Он терзал на голове жидкие волосенки и стонал: - «Эх, какой
магнитофон, какой магнитофон, во я дурак, всю жизнь мечтал о таком, во
дурак, какой магнитофон, никогда себе этого не прощу…!» (его слезы были
самыми настоящими и наверняка произвели неизгладимое впечатление на
нашего зрителя)
…А теперь, я расскажу о том, что же осталось за кадром: Хозяин
квартиры – тихий пятидесятилетний алкоголик, вернувшись из деревни, где
провел отпуск, подошел к своему дому и заметил, что окно подозрительно
приоткрыто. Мужик поднялся на носочки, заглянул в комнату – сомнения отпали, в квартире кто-то побывал. Не
заходя внутрь, чтобы не затереть следов преступления, хозяин позвонил
из автомата в милицию и стал ждать, а спустя час мы все уже были на
месте.
Потерпевший с капитаном вошли в квартиру, а мы с камерой и микрофоном на «удочке» протискивались за ними. Заботливый капитан (изрядно играя на камеру): - Пожалуйста, не волнуйтесь, сосредоточьтесь, посмотрите внимательно вокруг и скажите – Что изменилось? Что из вещей пропало? Хозяин вошел на кухню: - О! Винные бутылки! Этих бутылок у меня не было. Я свои всегда сдаю, а тут целая батарея. - Бутылки? Хорошо. А, еще? - Вот, эта свечка на столе. Я сам никогда не жгу свечей, у меня же лампа. - Так, все ясно – воры в ваше отсутствие организовали тут небольшой притон. - Товарищ капитан, смотрите, мой кубик – рубик! - И что? - Ну, как что? Он ведь полностью собранный по цветам, а я же этого не умею, даже одну сторону ни разу не складывал. - Воры умеют собирать кубик – рубик – это хорошо, уже зацепка. Потерпевший, вы лучше скажите – что у вас пропало? - Так, вот еще карты, точно не мои, я в карты не играю. - Ну, а пропало что?
Тут,
мы всей съемочной группой посмотрели по сторонам и как-то сразу поняли,
что ничего отсюда пропасть не могло. Никому не нужен буфет с треснутым
стеклом, или выцветшие занавески с сигаретными ожогами. Мужик жил, ну
совсем уж не богато: радиоточка, железная койка, ржавые тазы на шкафу,
на стенах раскрашенные фотографии деревенских родственников, веник,
совок, половая тряпка, вот пожалуй и все добро. Поживиться явно нечем.
Но
тут, все присутствующие, вдруг обратили внимание на что-то блестящее
под кухонным столом. Вытащили и о чудо - это оказался огромный японский
двухкассетный магнитофон. Воцарилась тишина, даже оператор перестал снимать. Более чужеродного предмета в этой квартире трудно даже вообразить. По
тем временам, чтобы накопить на такой магнитофон, нужно было года два:
ни есть, ни пить и не дышать, плюс еще чуть-чуть залезть в долги...
Потерпевший посмотрел на чудо японской природы, облизнул сухие губы и, заикаясь, заговорил: - То..товарищ капитан, раз уж я пострадал от воров, то может пусть их магнитофон останется у меня, в виде ком… это, компенсации? -
С каких это херов он останется у тебя? Выключите пока камеру. В чем это
ты пострадал? В том, что воры твой кубик-рубик по цветам собрали, пока
ты в отпуске был? Так себе убыток, на возмещение не тянет, скорее ты им
должен. Значит так, магнитофон я забираю, он наверняка с другой кражи
и вообще, на хрена тебе такая дорогая вещь? Соседи узнают – пристукнут.
Так, что скажи нам спасибо, за то что избавили. - Товарищ капитан, Богом прошу, оставьте магнитофон, вдруг за ним воры придут, что я им скажу? Они же меня убьют. - Отсылай их ко мне, я сам им все скажу. Ладно, до свидания, честь имею. -
Эх, какой магнитофон, какой магнитофон, во я дурак, всю жизнь мечтал о
таком, во дурак, какой магнитофон, никогда себе этого не прощу…!
