Работал я в одном банке. Начальник службы
безопасности был у нас милейший и интеллигентнейший человек. Никто от
него ни разу не то что мата, грубого слова не слышал. У него была
странная особенность. Он не брал на работу бывших миллиционеров любой
масти. Что у него у самого было в прошлом, не знаю. Знаю только, что
раньше жил в другом городе. Поговаривали, что был каким-то "силовиком"
из Москвы. Отчего он покинул свою силовую контору, неведомо. Был он
невысок, но коренаст и имел слегка азиватский разрез глаз и очень
смуглую кожу. За глаза мы его звали Монголом. Он наверняка знал, но
обиды не высказывал, а, вроде, даже немного гордился.
Неплательщики
боялись его до одури. Типичный неплательщик, ранее не встречавшийся с
Монголом, думал, что если взял он кредит, оформил дом на жену, машину на
тещу, а дом в Испании нахотится в собственности у багамского трастового
фонда, то невозврат кредита ничем не угрожает. Юристы действительно
разводили руками. Заемщик нагло дефилировал на «Мерседесе», которым
управлял по доверенности, мимо банка и вызывал зубовый скрежет всего
правления. В такой ситуации зампред по направлению вызывал Монгола к
себе и давал ему карт-бланш. «Я посмотрю, что можно сделать»,- туманно
отвечал Монгол и покидал кабинет. После
чего начиналась мистика. Никто на заемщика ни какого давления не
оказывал. Не приходили мордовороты, не били стекол в машине, не жгли
дач. Никто заемщику не угрожал возбуждением уголовного дела. В общем, не
было видно ни каких видимых признаков какой-либо бурной деятельности
Монгола. Ни законной, ни околоправовой, не говоря уже о противоправных
действиях. Монгол сказал: «Меня не будет неделю» и его телефон
действительно перестал отвечать. За эту неделю его и правда никто не
видел. Появившись через неделю, загорелый и задумчивый, он проследовал в
кабинет к предправу и сказал «Есть разговор». О чем говорили они с
предправом где-то в городе, я не знаю. Знаю только о потрясающем факте.
Примерно через месяц после выдачи карт-бланша в банк явился неплохо
говорящий по-русски киприот и заявил, что он готов поручиться за нашего
нищего неплательщика и гарантирует оплату всех долгов в течение еще
одного месяца. Банкиры восприняли это сначала как дурную шутку и даже
заподозрили какое-то мошенничество, поскольку мотивы действия киприота
были абсолютно непонятны. Однако, визитер предъявил документы о
депонировании в достаточно известном кипрском банке необходимой суммы и
соглашение было заключено. Среди ушлых кипрских адвокатов, оказывающих
иностранцам услуги по регистрации компаний и ряд других специфических
«сервисов» киприот этот никогда не фигурировал. К уголовному
преследованию ни на Кипре, ни в России не привлекался, так что банку
терять было нечего. В том, что случившееся дело рук Монгола, сомнений не
было ни у кого: служба безопасности согласовала, а предправ подписал
документы молниеносно. Кредитчики неодобрительно качали головами, но в
установленный срок все, до последнего фунта, деньги пришли в банк.
Заемщик был жив и следов физического воздействия на видимой поверхности
не носил. Правда, на «Мерседесе» перед банком больше тоже не катался.
Конечно, у Монгола спрашивали, как, мол, смог он достичь таких
выдающихся результатов. Но он свое участие в этом деле отрицал
категорически.
Формально выгода киприота была в том, что он за сумму
текущих долгов приобретал право требования к заемщику как по уже
возникшим долгам, так и по долгам, возникающим от этого кредита в
будущем. Казалось бы, тут и сказочке конец. Но нет. Примерно через год
наш малоуважаемый заемщик умер странной хвори. Он стал чахнуть, у него
выпали все волосы и зубы, а сам он буквально за три месяца превратился в
древнего старика. Видевшие его в гробу на похоронах люди утверждали,
что дедушка Ленин в мавзолее на фоне нашего покойника выглядел просто
огурцом. Врачи в причинах смерти написали «острая сердечная
недостаточность». А еще через полгода наш город снова посетил киприот и
женился на безутешной вдове почившего бизнесмена. Я
к чему это все тут написал… Чтоб вы представили всю степень
неординарности нашего главного безопасника. А разговор, собственно, про
бомжей, терроризирующих мирных граждан. Так вот, в один из офисов нашего
банка повадилась ходить компания бомжей. Пугали клиентов, клянчили
деньги, воняли и вели себя в целом асоциально. Охрана их выгоняла на
улицу и тогда они начинали ловить людей на улице при подходе к банку и, в
особенности, при выходе из банка, когда велик шанс, что человек идет со
снятыми со счета деньгами в кармане. И если выгнать бомжей из помещения
проблем не составляло, то возможности гонять их по всем окрестным
дворам, конечно, не было. Стала назревать проблема: люди стали
шарахаться от офиса, обороты упали. Доложили Монголу. Он приказал охране
входу бомжей в помещение не препятствовать и вообще по возможности не
отсвечивать, встать в каком-нибудь дальнем углу зала, демонстративно
читать газету и разгадывать кроссворд (дело было давно, мобильные
телефоны тогда были редкостью, поэтому команды болтать по телефону и
набирать смски не поступало). Охрана была заинтригована, но приказ,
разумеется, исполнила.
Часам в одиннадцати бомжики наши, как на работу,
приперлись в банк. Народу было немного, дурная слава распространяется
быстро. Вели себя они нагло и развязано. Садились на столики для
заполнения заявлений, у немногочисленных посетительниц, восновном
женщин, клянчили «на хлебушек», хватали теток за ручки сумок, а один
даже лез ко всем целоваться. В этот момент в офис зашел ждавший снаружи в
машине Монгол и закрыл за собой на ключ входную дверь. Никакого
кровопролития не было. Тех, кто представил себе голливудский детектив,
махание ногами и сломанные челюсти, ждет разочарование. Монгол просто
встал в очередь. На бомжей это не произвело ни малейшего впечатления,
численный перевес был явно на их стороне. Тот бомж, который пытался
целовать повизгивавших посетительниц, подпрыгнул к Монголу и стал
просить у него денег «подайте, Христа ради!», юродствуя и кривляясь.
«Нет»,- коротко и сухо ответил Монгол, даже не взглянув на просившего. «Ну тогда дай я тебя поцелую во славу Христа!»,- воскликнул бомж и повис на Монголе. «А
вот это можно!»,- неожиданно заявил Монгол, повернул голову в сторону
бомжа, схватил ладонями за щеки и, действительно, его поцеловал. В
помещении неожиданно воцарилась гробовая тишина. Те, кто сцену эту
видели, говорили, что глаза у бомжа стали белые, как у вареной рыбы. Он
оттолкнулся от Монгола, упал спиной на пол и таким же макаром , на спине
и локтях задом пополз к выходу. «Кто
еще целоваться хочет?»,- спокойно спросил Монгол и обвел взглядом
хулиганов. Что там произошло, так никто внятно объяснить не мог. Бомжи
сбились в кучу у входной двери и попытались в какой-то необъяснимой
панике выбраться из банка. Но дверь была закрыта. С отчаянием они
дергали ручку, бились о толстое стекло, но безрезультатно. Монгол стоял
посреди зала и молча наблюдал эту картину. Один из бомжей разбил себе
лицо в кровь. Каждый пытался отшвырнуть другого от закрытой двери и
первому пролезть к ней, чтоб начать дергать массивную стальную скобу
ручки. Продолжалась эта вакханалия недолго, минуты две. После чего
Монгол тихо, но внятно произнес одно слово: «Лежать». Именно так. Не
угрожающе, буднично, как будто попросил за столом соль передать или
хлебушек. Как его услышали среди шума драки непонятно, но почему-то
драка сразу прекратилась и команда была исполнена. Монгол подошел к
двери и открыл замок. Снова отошел на середину зала. Бомжи по-прежнему
лежали. «Вон» сказал Монгол. Два раза
бомжей просить не пришлось. После той истории набеги прекратились, а
бомжей, ни этих, ни каких-либо других бомжей и хулиганов не было видно в
ближайших к офису окрестностях несколько лет. Специально их никто не
отслеживал, но охрана говорила, что офис стал самым безопасным из наших
точек. История о том, как Монгол целовался с бомжом еще передавалась
какое-то время в виде устного народного творчества, обрастая
фантастическими подробностями, типа того, что Монгол разложил бомжа на
столике и заставил других бомжей трахнуть разложенного товарища
полицейской дубинкой. Правда, за год после этих событий поменялся весь
персонал злополучного офиса. Двое уволились и ушли работать в другие
банки, одна вышла замуж и оттуда стремительно в декрет, кассир ушла на
пенсию, две операционистки ушли на повышение работать в отделы, а
управляющая офисом просто уволилась и переехала в другой город (что с
ней было дальше, не знаю).
|
