Как известно из истории литературы, да и истории вообще, с именем
Николая Гоголя как при жизни, так и после его смерти связано много
мистики и небылиц. Одной из них является та, что Гоголь, мол, еще при
жизни боялся быть похороненным заживо. И появление "Вия" также является
косвенным подтверждением его опасений.
Что можно сказать по этому
поводу? У Николая Васильевича, по свидетельству его современников, с
1839 года начинается прогрессирующее душевное и физическое расстройство
здоровья.
В возрасте 30 лет, находясь в Риме, Гоголь заболел малярией, и, судя по
последствиям, а также симптомам, предложенным современными
патологоанатомами, болезнь поразила мозг писателя. С регулярной
периодичностью у него начали случаться припадки и обмороки, что
характерно, согласно современной диагностике, для малярийного
энцефалита. С каждым годом приступы и обмороки с побочными проявлениями
учащались. В 1845 году Гоголь писал сестре Лизе: "Тело мое дошло до
страшных охлаждеваний: ни днем, ни ночью я ничем не мог согреться. Лицо
мое все пожелтело, а руки распухли и почернели и были как лед, это
пугало меня самого".
Кроме так называемых "физических проявлений", на "поверхность вышли" и
душевные расстройства. Ведь именно в конце того же 1845 года Гоголь
впервые сжег рукопись нескольких глав второго тома "Мертвых душ", а не
в 1851-м, как принято было считать. Ходило много слухов, впрочем, не
лишенных оснований, и о его "религиозном помешательстве", хотя в
общепринятом понимании он не был глубоко верующим человеком. И не был
аскетом. Болезнь, а с ней и общее "головное расстройство", подтолкнули
писателя к "непрограммируемым" религиозным размышлениям. А новое
окружение, в котором он оказался, усиливало и поддерживало их (речь
идет о том, что Гоголь попал под влияние секты "Мучеников Ада").
Правда, было одно семейное обстоятельство — под влиянием матери у
Гоголя с детства укоренился в сознании страх перед адом и страшным
судом, перед "загробной жизнью" (достаточно вспомнить мистику его
повести "Вий"). Историографы и биографы Гоголя подтверждают, что его
мать — Мария Ивановна из-за своей тяжелой судьбы была набожной
женщиной, склонной к мистике. Она была родом из обедневших поместных
дворян и рано осталась сиротой, вследствие чего вышла замуж (скорее
всего, была выдана) в 14 лет за 27-летнего Василия Афанасьевича Гоголя-Яновского. Из шести их сыновей
выжил один Николай. Он был первенцем и единственным, оставшимся в живых
хранителем семьи, и мать обожала своего Никошу, названного ею в честь
святого Николая Диканьского. Исходя из сложившихся обстоятельств, как
человек набожный, она старалась дать ему религиозное воспитание, хотя
сам писатель не считал свою религиозность истинной. Сам Гоголь позднее
писал о своем отношении к религии: "...Я крестился потому, что видел,
что все крестятся".
Тем не менее, несмотря на признаки депрессии и умопомрачения, он нашел
в себе силы, чтобы отправиться в феврале 1848 года в Иерусалим к Гробу
Господню. Однако поездка не принесла душевного облегчения. Он
становится замкнутым, странным в общении, капризным и неопрятным в
одежде. Даже любимой матери Гоголь пишет все реже и, в отличие от
предыдущих лет, все более сухо. А приехав погостить в родной дом в 1848
году, он отнесся к сестрам, которых страшно любил, холодно и
равнодушно, хотя раньше нежно их опекал и помогал советами и деньгами.
Когда умерла его средняя сестра Мария, Гоголь вместо слов успокоения
даже написал такие непривычные для матери строки: "Счастлив еще бывает
тот, которому Бог пошлет какое-нибудь страшное несчастье и несчастием
заставит пробудиться и оглянуться на себя".
Душевный кризис привел Гоголя к публикации, как сегодня сказали бы,
"скандальной книги", получившей название "Выбранные места из переписки
с друзьями". Книгу не восприняли ни друзья, которых удивило издание
сокровенных переписок само по себе, ни даже враги, ведь смысл
"Выбранных мест…" был в идее покаяния за… литературную деятельность его
самого, его друзей и недругов. Особое место в этом "действе", по мнению
многих историков, занимает лжепротоиерей Матвей Константиновский.
Фанатик-священник Константиновский, под влиянием которого оказывается
Гоголь до самой своей смерти, усиленно "подсказывает" писателю мысль об
отказе от всякой писательской деятельности и вносит в душу Гоголя
ужасное смятение — ведь писатель уже не представляет своей жизни без
литературного труда. Кроме душевных мук, Николай Васильевич испытывает
еще и "муки плотские", ибо был он еще и обессилен физически. Как
результат "массированной психической атаки" на себя, находясь в
душевном и телесном расстройстве, к тому же изнуренный длительным
постом, Гоголь за девять дней до кончины вторично и уже окончательно
сжигает основную часть первых трех глав второго тома "Мертвых душ",
поскольку продолжение этого произведения временами кажется ему не
божественным откровением, а дьявольским наваждением. Страх перед адом,
загробными мучениями и страшным судом ускорил его смерть, к которой он,
собственно говоря, и готовился в последние недели жизни.
Нередкие особенно продолжительные обмороки вызвали у Гоголя в его
болезненном сознании страх быть принятым за умершего и оказаться заживо
погребенным. Неслучайно "Выбранные места…" начинаются
зловеще-мистическими словами: "Находясь в полном присутствии памяти и
здравого рассудка, излагаю здесь мою последнюю волю. Завещаю тела мого
не погребать до тех пор, пока не покажутся явные признаки разложения...
Упоминаю об этом потому, что уже во время самой болезни находили на
меня минуты жизненного онемения, сердце и пульс переставали биться...".
Эти строки в сочетании со страшными рассказами, последовавшими после
вскрытия могилы писателя при перезахоронении его останков (о якобы
поврежденной, исцарапанной обшивке крышки гроба, о неестественном, на
боку и как бы скрюченном положении скелета писателя), и породили
ужасные слухи о том, что Гоголя похоронили живым. Что он очнулся в
гробу, под землей, и в отчаянии пытаясь выбраться, погиб от
смертельного страха и удушья. Эта жуткая мистическая легенда, не
имеющая в своей основе никаких исторических доказательств и не
подтвержденная никакими документальными фактами, к сожалению,
существует до сегодняшнего дня. Однако мистика, действительно, имеет
отношение к великому писателю, и одна такая тайна не раскрыта до сих
пор.
В июне 1931 года кладбище Свято-Данилова монастыря, где в 1852 году и
был похоронен писатель, упразднили, поскольку на территории монастыря
организовали приемник для несовершеннолетних правонарушителей (по
сравнению с уничтожением святынь это еще не самое худшее решение). Прах
Гоголя и ряда других известных исторических персоналий по личному
распоряжению Лазаря Кагановича перенесли, как пишут современные
исследователи, на кладбище Новодевичьего монастыря. Здесь кроется
маленькая, но все же ошибка. Гоголь, как и многие другие деятели науки,
культуры и искусства, похоронен на Новодевичьем кладбище, которое
находится за пределами монастыря. Правда, эта территория в свое время
была освящена, тогда как новые участки кладбища так и остаются
неосвященными (во всяком случае, такими они были ранее).
При перезахоронении праха Гоголя была выявлена еще одна мистическая
особенность. Не повторяясь, предоставим слово первоисточнику, а точнее,
профессору Литературного института, писателю Владимиру Германовичу
Лидину, который присутствовал на вскрытии могилы Гоголя и в своих
воспоминаниях "Перенесение праха Гоголя" пишет:
"...Могилу Гоголя
вскрывали почти целый день. Она оказалась на значительно большей
глубине, чем обычные захоронения. Начав ее раскапывать, наткнулись на
кирпичный склеп необычной прочности, но замурованного отверстия в нем
не обнаружили; тогда стали раскапывать в поперечном направлении с таким
расчетом, чтобы раскопка приходилась на восток, и только к вечеру был
обнаружен еще боковой придел склепа, через который в основной склеп и
был в свое время вдвинут гроб. Работа по вскрытию склепа затянулась.
Начались уже сумерки, когда могила была, наконец, вскрыта. Верхние
доски гроба прогнили, но боковые с сохранившейся фольгой,
металлическими углами и ручками и частично уцелевшим голубовато-лиловым
позументом были целы. Вот что представлял собой прах Гоголя: черепа в
гробу не оказалось, и останки Гоголя начинались с шейных позвонков:
весь остов скелета был заключен в хорошо сохранившийся сюртук табачного
цвета; под сюртуком уцелело даже белье с костяными пуговицами; на ногах
были башмаки... Башмаки были на очень высоких каблуках, приблизительно
4—5 сантиметров, это дает безусловное основание предполагать, что
Гоголь был невысокого роста.
Когда и при каких обстоятельствах исчез
череп Гоголя, остается загадкой. При начале вскрытия могилы на малой
глубине, значительно выше склепа с замурованным гробом, был обнаружен
череп, но археологи признали его принадлежащим молодому человеку...
Останков Гоголя я, к сожалению, снять (сфотографировать) не мог, так
как были уже сумерки, а на следующее утро они были перевезены на
кладбище Новодевичьего монастыря, где и преданы земле...".
Лидин взял себе "на память" кусок сюртука Гоголя для вплетения его в
футляр для первого издания "Мертвых душ", находящегося в его
библиотеке. Другие писатели, присутствовавшие при перезахоронении праха
Гоголя, тоже прихватили с собой "сувениры". Кто и что взял, указывает
Владимир Германович, поэтому за точность фамилий и список "сувениров"
не ручаемся. "Так, Всеволод Иванов взял ребро Гоголя, Малышкин — фольгу
из гроба, а директор кладбища комсомолец Аракчеев даже присвоил себе
башмаки великого писателя. Какое кощунство! А ведь еще историк
Бантыш-Каменский, вскрывший в эпоху Николая I могилу князя Меншикова,
сподвижника Петра I, в Березове и взявший себе "на память" его шапочку,
был обвинен в мародерстве и кощунстве. Советская мораль была несколько
другой!
Видимо, из-за покоробившейся от времени фольги крышки гроба
Гоголя и смещения его останков в гробу из-за естественного проседания
земли и появилась страшная легенда о заживо похороненном писателе!".
Но куда же подевалась голова, то есть череп Гоголя?! Об одной версии
рассказывает тот же Владимир Лидин: "В 1909 году, когда при установке
памятника Гоголю на Пречистенском бульваре в Москве (в честь 100-летия
со дня рождения великого писателя) производилась реставрация могилы
Гоголя, один из известнейших коллекционеров Москвы и России Бахрушин,
он же основатель Театрального музея, подговорил будто бы монахов
Свято-Данилова монастыря добыть для него череп Гоголя, и что
действительно в Бахрушинском театральном музее в Москве имеются три
неизвестно кому принадлежащие черепа: один из них, по предположению, —
череп артиста Щепкина, другой — Гоголя, о третьем — ничего не
известно". Так что, по всем свидетельствам очевидцев перезахоронения
останков Гоголя в 1931 году, сейчас его останки покоятся на
Новодевичьем кладбище без черепа, а тайна его исчезновения до сих пор
не раскрыта.
