Слушайте, недавно осознал совершенно
непереносимый факт – люди, родившиеся в 90-х, уже после развала СССР –
умеют говорить, читать, писать, работать менеджерами отделов, руководить
молодежными политическими организациями, брать ипотеку, открывать
общества с ограниченной ответственностью, стрелять из стечкиных,
покупать BMW, заводить семью и даже рожать детей! Еще в недалеком
прошлом казалось, что 92-го года рождения – это ясли, в лучшем случае
детский сад, что-то очень молодое, появившееся на свет совсем недавно, а
тут ты натыкаешься в какой-нибудь криминальной хронике на бородатого
детину с татуировками, и оказывается, что он родился в 90-х.
Это свершившийся ужас, аксиома – мы, восьмидесятники, больше не
считается «молодыми людьми». Я привык быть младше всех. Младше всех в
классе, младше всех в универе, младше всех на работе, младше всех среди
детей отцовских друзей. Это придавало энтузиазма, наполняло обманчивым
оптимизмом. «Ну, все еще впереди!». Ты молод, успешен, у тебя есть фора –
фора времени. Тебе представлялось, что так будет всегда. Младше всех, а
значит, сравнительно – лучше всех.
Затем, постепенно, пошли сигналы – девочка из HR
оказывается 88-го. Муниципальный депутат 89-го. Владелец популярного
youtube-канала 91-го, стартапер-миллионер — 92-го.
И сладкая истома восьмидесятчества сходит на нет. Молодость больше не
может служить оправданием. Мы стали теми, с кем с бахвальством
конкурировали в юности. В нашей юности, которой не стало. Число «30»
приближается со скоростью японского поезда. Уже давно пора подвести
первые итоги, а ты до сих пор ведешь себя как подросток. Время сыплется,
как песок сквозь пальцы, а ты все еще так внутренне молод, что можешь
позволить себе настолько заезженное сравнение, не говоря уже о «сладкой
истоме».
Что дальше? Кардиограммы. Диета. Седина. Ты лепил армии из
пластилина, они же, пальцем обводя их прямоугольником, посылают армии в
бой на планшете. Ты учил английский язык по зеленому медведю Muzzy ("I’m
Corvax!”), они на английском пишут аналитические статьи в Foreign
Affairs. Я стал бояться узнавать чужой возраст и подумывать о том, чтобы
скрывать свой. Я с благодарностью смотрю на кассирш, спрашивающих у
меня документы, и с натянутым подозрением – на присланные резюме, где
виднеется заклятая девятка. Девятка, бывшая первым автомобилем многих
наших отцов, но превратившаяся в штамп, герб, печать молодых наглецов,
посмевших так быстро повзрослеть.
Время. Сука ты бессердечная.
(с) pavel_nesterov
| 
